Прославленный художник-модельер Александр Данилович Игманд (1942-2006), чье имя сегодня, в основном, связывают с именем Л.И.Брежнева, был не только бессменным модельером советского лидера, но и выдающимся художником, формирующим образ всего мужского населения Советского Союза на протяжении практически 40 лет. Уникальные костюмы от Игманда носили не только партийные боссы, видные представители культуры, но и преуспевающие бизнесмены постперестроечной эпохи.
Великая отечественная война разлучила супружескую пару москвичей Игмандов: отца будущего модельера отправили на фронт*, а беременную маму эвакуировали в Магнитогорск, где 23 февраля 1942 года родился Александр Данилович Игманд. В одном из своих интервью Игманд вспоминал: «Когда учился в техникуме (Магнитогорский индустриальный техникум, отделение прокатной металлургии — прим. ред.), а тогда я серьезно занимался спортом, то подгонял спортивные трусы и майки для всей команды. Мама поддержала меня и устроила в ателье учеником портного, а вскоре я, продолжая работать, перевелся в техникум легкой промышленности (Московский техникум легкой промышленности — прим. ред.). Первой моей серьезной вещью было зимнее габардиновое пальто, которое я сшил для мамы. Я так старался, так тщательно все отделывал, что, думаю, и сейчас могу гордиться этой работой».
Игманд еще до поступления в Московский текстильный институт им. Косыгина подружился с Вячеславом Зайцевым, который с увлечением рассказывал об учебе в прославленном институте. Первая коллекция Игманда, созданная в ходе преддипломной практики была продемонстрирована на выставке в Монреале, заслужив многочисленные положительные отклики, что позволило молодому модельеру присоединиться к команде лучших специалистов отрасли в Общесоюзном доме моделей одежды.
Игманд вспоминал: «Мужской одеждой занималось в нашей стране очень мало художников. В основном разрабатывали модели женских образцов. Я же еще во время учебы в текстильном институте и после его окончания решил целенаправленно заниматься именно мужской одеждой. И это было неслучайно, потому что большое влияние оказала на меня атмосфера той поры шестидесятых годов, когда возникло «движение» стиляг (я и сам был одним из них). И на меня этот стиль произвел просто колоссальное впечатление: мужчины стали выглядеть не как оловянные солдатики — в их одежде появилась какая-то мысль. И моим желанием было как раз выйти из этих рамок и послевоенных штампов (когда все ходили в шинелях, френчах, пальто-шкафах или пиджаках с громадными плечами) — чтобы хоть как-то повлиять на них, изменить в лучшую сторону».
В Доме моделей Игманд встретился со своей судьбой – выдающимся художником-модельером Светланой Качаравой, которая стала не только любящей женой, верным помощником, но и музой. Также Александр Данилович в стенах Дома обрел и друга, с которым на многие годы разделил всю радость и горечь творческого процесса – манекенщика Леву Анисимова. Сегодня Льва Константиновича Анисимова можно по праву назвать патриархом модельного движения в нашей стране. В интервью ИА «РИА Мода» Лев Константинович рассказал: «Весной 1966 года художественному совету Общесоюзного дома моделей одежды срочно понадобился манекенщик. Я никогда раньше в показах не участвовал, но по просьбе своего друга пришел помочь. Увидев, что помощь нужна мне, Александр Данилович Игманд стал меня подбадривать, как-будто мы были давно знакомы. С того времени мы стали настоящими друзьями. Как вместе пришли в 1966 году, так вместе и ушли в 2004 году, когда Дом был закрыт.
На том, первом, худсовете демонстрируемые мною модели не были приняты: я был худой, недавно из армии, и все на мне «болталось», но Игманд меня успокоил, что мол, ничего, ты нам подходишь, но, на всякий случай, зайди к Зайцеву. Вячеслав Михайлович произвел на меня неизгладимое впечатление: прекрасно одетый, в черных очках, подстриженный под Керенского! Он переодел меня в свой пиджак, внимательно оглядел и сказал, что я подхожу.
Вскоре мне позвонили из отдела кадров и пригласили в Дом моделей на примерку к Александру Даниловичу Игманду, который стал моим первым и последним художником-модельером. Вячеслав Михайлович тоже шил на меня свои острые модели, но это было не часто. В основном я работал с Игмандом, который придерживался направления элегантной классики в мужском костюме. Если бы он был жив, то он бы был самым известным мужским дизайнером в России…
«Первый ряд, слева на право: Екатерина Рогова, Анатолий Филимонов, Андрей Зюзин.
Второй ряд, слева на право: Николай Рухадзе, Тимур Ефимов, Денис Александров, Сергей Устинов, Дмитрий Глазунов, Денис Белькади, Сергей Андреев.
Александр Игманд (в центре) и манекенщики Театра моды Вячеслава Зайцева, 1997 год», — уточнение Егора Зайцева.
Его мужчины были похожи на дипломатов. Александр Данилович любил использовать в своих моделях высококачественную шерсть серого, синего, черного, белого и терракотового цветов с разнообразной выработкой в полоску, «в елочку» и так далее. Но особое внимание модельер уделял аксессуарам. Не дай Бог выйти на подиум без перчаток! Наличие головного убора было обязательным. Мужчина от Игманда был тщательно одет с головы до ног! В этом ему во многом помогала советами супруга, также ведущий модельер Дома – Светлана Качарава. Это она начала завязывать нам шарфы особой петлей, которая стала сегодня так популярна! Также они советовались между собой и в выборе цветовой гаммы коллекций. Часто их коллекции, мужская и женская, демонстрировались одновременно и смотрелись очень гармонично!
Они вместе шли по жизни, а Александр Данилович был ответственным человеком и великолепным семьянином. Все его заботы были о детях и жене. Он любил свой дом в Завидово, где на участке они со Светланой также любили трудиться. Обидно, что государство не использовало в полной мере талант и возможности этих двух выдающихся художников. Творцы по жизни, они не могли жить без работы. Если бы к ним прикрепили несколько фабрик по выпуску одежды, то мы бы могли иметь все свое, а не китайское».
Удивительные личные качества талантливого модельера, а затем и художественного руководителя Общесоюзного дома моделей одежды, вспоминают многие манекенщики, которых Игманд называл своими «дочками» и «сыночками». Николай Рухадзе, в 90-х годах работавший в штате демонстраторов одежды Дома моделей, также поделился своими воспоминаниями с читателями ИА «РИА Мода»: «В конце 1988 года Александр Данилович Игманд предложил мне работать в Общесоюзном доме моделей на постоянной основе. На меня он произвел самое приятное впечатление как модельер и человек. Хотелось бы отметить его невероятную скромность и аккуратность в работе. Александр Данилович обладал исключительным вкусом, чувством гармонии в цвете, линии, знанием характера материалов – все это было абсолютным, как слух у музыканта. Его доброжелательность в общении с сотрудниками, с подчиненными покорила меня, но больше всего запомнилась деликатность Александра Даниловича. За все время, что я работал вместе с ним, я не слышал, как он повышает голос или отчитывает кого-то. Бывало, звонит мне домой, часов в 10 утра, мама берет трубку, а он спрашивает:
— Сынок спит?
— Сейчас разбужу, — отвечает мама.
— Не надо, пусть спит, а на примерку приходит к 13.30.
А мне до Дома моделей 10 минут пешком. Прихожу в назначенное время, а Данилыч (так мы называли его между собой) говорит: «Ну, как, сынок, выспался? Ты извини, что побеспокоил, но срочно надо пиджак примерить, потому что закройщик в отпуск уходит…». Вот так Александр Данилович общался не только со мной, но и со всеми, кто работал в Доме моделей «Кузнецкий Мост».
Николай Рухадзе
Самого Игманда беспокоить не стеснялись. За этим человеком присылали не только правительственные машины, но и самолеты, порой ночами ему и бригаде портных приходилось выполнять срочные заказы. Брежнев не только доверял ему комплектование своего личного гардероба, но и советовался в выборе цвета нового автомобиля Mercedes-Benz (вместе выбрали золотистый). Игманд был единственным человеком, кого допускали к вождю с холодным оружием – так охрана расценивала маленький портновский ножик для распарывания наметки. Александр Данилович входил в ограниченный список лиц, которым были предназначены личные подарки генсека: дичь из Завидово или лукошки клубники из крымской резиденции.
Одна из лучших манекенщиц ОДМО, актриса, телеведущая и продюсер Ирина Дмитракова поделилась с ИА «РИА Мода» своими воспоминаниями о работе в стенах прославленного ОДМО: «В детстве я дружила с девочкой из дипломатической семьи, которая выезжала за границу, бывала на показах мод и знала, что существует такая профессия: манекенщица. Когда я вытянулась и стала очень худой, она предложила мне поучаствовать в съемке своих португальских друзей, которым была нужна модель для демонстрации русских мехов, мне этот процесс понравился. Случайно увидела по ТВ сообщение о конкурсе манекенщиц в Доме моделей на Кузнецком мосту и решила принять участие в нем.
Ирина Дмитракова
Перешагнув порог знаменитого Дома моделей, и увидев огромное количество девушек, около 300 человек, я застеснялась и собиралась уйти, но на подиум стали выходить неподготовленные девушки. Тогда я впервые увидела Александра Даниловича Игманда, художественного руководителя Дома моделей, который обращаясь к конкурсанткам, просил выйти на подиум профессиональных моделей, а остальным советовал подумать, надо ли им это. Я собралась, вспомнив все сцены из фильмов, где показывали модные дефиле, и вышла на исторический подиум с белыми колоннами. Игманд попросил пройти меня еще раз, затем еще. Я была удивлена таким вниманием к себе, но комиссия художников-модельеров Дома, в состав которой, кроме Александра Даниловича, входили еще Магда Андреева, Ольга Бурмина и Надежда Богданова, отобрали 40 претенденток, включая и меня.
Александр Данилович начал работать с нами, обучая как надо правильно ходить по подиуму, в итоге осталось 7 человек. После месяца тренировок из набранной группы осталась я одна, но некоторое время мне не находилось работы на примерках. Дело в том, что девушка, которая изредка шила мне вещи, уверила меня, что у меня 48 размер одежды. Заходя в цеха, я спрашивала: «Кому нужен 48 размер для примерки?», и никому он был не нужен, модели проектировались и отшивались на 44 размер. Однажды одна из художников-модельеров обмерила меня, оказалось, что у меня как раз тот размер, который всем необходим. Так я стала одной из самых востребованных моделей Общесоюзного дома моделей, на меня шили большее количество моделей для промышленной коллекции, которые затем разлетались по всем уголкам нашей необъятной страны.
Игманд очень меня любил, так как я была трудоголиком. Он называл меня «дочка» и сделал бригадиром манекенщиков. Александр Данилович очень ревностно относился к моей работе вне стен ОДМО, иногда приходилось отказываться от участия в других показах. Мое присутствие на дефиле успокаивало Игманда, тогда он был уверен, что все пройдет без сбоев и накладок, хотя не забывал меня рекомендовать для участия в многочисленных зарубежных поездках и для демонстраций коллекций других дизайнеров. С показами мы объехали много стран, это были полноценные гастроли.
Ирина Дмитракова
После показов многие зрители подходили и благодарили нас. Игманд очень гордился и верил в меня, но в шутку обижаясь, когда я спешила на другую работу, говорил: «Вот, вырастил дочку, а она убегает!». Я ему всегда говорила, что никогда его не покину, что наши совершенно удивительные отношения выше всяких материальных благ. Работать с ним было одним удовольствием!
Александр Данилович всегда улыбался, он был очень теплым человеком с невероятно положительной энергетикой. Являясь личным портным Брежнева, он хорошо его знал и великолепно пародировал. Мне очень нравилось, когда он изображал генерального секретаря. В Дом моделей ходили многие знаковые лица того времени: Раиса Горбачева, Чурбанов — зять Брежнева и многие другие».
В одном из своих интервью Игманд отмечал, что со многими представителями власти работать ему было легко: «Я должен сказать, что Леонид Ильич Брежнев, например, обладал очень хорошим вкусом и вообще любил красиво одеваться. Николай Анисимович Щелоков — тот просто был настоящим эстетом, у него отлично было развито чувство прекрасного и шикарный вкус…».
Одной из главных привилегий, которой был удостоен модельер Брежнева, была возможность выезжать за границу. В 1980 году Игманд впервые представил свою коллекцию в Голландии. О заграничных поездках так вспоминает Лев Анисимов: «В Голландии после показа пришла женщина с сумкой денег в обмен на нашу коллекцию. Все вернулось в Москву и осело на складе, откуда постепенно модели распродавались. Так остромодный льняной костюм можно было купить за 37 рублей, а шерстяной ансамбль: пальто и костюм – за 90 рублей. Труд художников, конструкторов и портных оценивался по расценкам промышленного потока, то есть за копейки. Мы делали рекламу Советскому Союзу: якобы так одеваются советские люди, а на самом деле все было наоборот.
Для поездки в Италию, мне сшили костюм купца, состоящий из красной рубахи в белый горох, кепки и белых брюк с белыми сапогами, я выходил с гармошкой и зал аплодировал! Один итальянский обувщик просил за любые деньги продать ему этот костюм, но это было строжайше запрещено. После показов ему каким-то образом подарили купеческий костюм, в благодарность итальянец в Москву прислал по две пары обуви каждому члену нашей делегации. Это было событие, получить настоящие итальянские туфли, да еще и две пары!
В Великобритании нам предлагали наладить производство коллекций Дома моделей, но в министерстве легкой промышленности все замяли, и продолжения не последовало».
На Николая Рухадзе также поездки за рубеж произвели большое впечатление: «В 1990 году Александр Данилович включил меня в группу для поездки в американский Даллас, на выставку, посвященную перестройке в Советском Союзе. Там мы должны были представлять моду в СССР эпохи Горбачева. Это была самая первая поездка за границу в моей жизни, и сразу в Америку! Представляете, в каком настроении я готовился, репетировал, проходил различные собеседования, обязательные по тем временам. Александр Данилович, со свойственными ему оптимизмом и юмором, подбадривал и шутил, мол, не волнуйся, сынок, я за тебя слово сказал… Только потом, по прошествии времени, я узнал, что Данилыч написал исключительно положительную характеристику (также обязательную по тем временам) министру легкой промышленности, который подписывал списки командированных за границу. Затем были Япония, Мальта, снова Япония…».
«Братья-блюз» — слева направо: Николай Рухадзе, Валерий Копченов,
— уточнение Николая Рухадзе.
К сожалению, перестройка закончилась полным развалом Советского Союза, его инфраструктуры и экономических связей. Не миновала судьба разрушения и Общесоюзного дома моделей одежды, который был переименован в Дом моделей «Кузнецкий Мост». В апреле 2004 года дом был закрыт, а здание продано сети магазинов люксовой одежды Podium.
Александр Игманд после закрытия ДМ «Кузнецкий Мост» стал художественным руководителем ателье при президенте РФ и вместе с Наталией Нафталиевой, которая занималась разработкой женских коллекций, создал салон – ателье «Супер-стиль». Игманд был полон творческих планов. Швейникам многих регионов России не хватало привычных семинаров опытных технологов и конструкторов, профессиональной технической документации и лекал невыходящей из моды одежды классических форм. Он планировал проводить конференции, семинары, мастер-классы для производителей одежды всей страны…
Ирина Дмитракова не скрывает боли, вспоминая о закрытии любимого Дома моделей и безвременном уходе из жизни Александра Игманда: «Ситуация с закрытием Дома моделей была просто трагической. Директор ОДМО Баландина скупала акции за копейки у сотрудников. Александр Данилович очень беспокоился о судьбе Дома, тогда у него начались сильные сердечные приступы. Я помню, что люди были очень злы на Баландину, и она была посредником в сделке с банком «Хопер-инвест». Архивы Дома моделей были частично расхищены, многое погибло в подвалах.
«Александр Данилович, для меня не просто легендарный модельер, а прекрасный человек с широкой душой. Я имела честь поработать с ним на конкурсе «Бархатные сезоны в Сочи». Это уникальный человек, который очаровал своей теплотой всех вокруг себя, а своей эмоциональной сдержанностью, не свойственной модельеру, влюбил в себя. Добрейшей души человек. Мне очень жаль, что не довелось попрощаться с ним и сказать ему просто СПАСИБО, за то, что оставил огромный теплый след в моей жизни», сказала Екатерина Рогова, прима Театра моды Славы Зайцева в 1992-2001 г.г.
О смерти Игманда не было официальных сообщений, многие долго не знали, что он умер. Я считаю, что это очень несправедливо по отношению к уникальному мастеру и выдающемуся таланту».
Большое и доброе сердце не справилось с грузом обид и разочарований. В 2006 году Александра Даниловича Игманда не стало, но его имя навечно будет внесено в историю развития индустрии моды России.
Примечание:
*Отец Александра Даниловича погиб при бомбежке завода во время эвакуации на Урал, — уточнение Николая Рухадзе.
Фотографии из личных архивов Ирины Дмитраковой и Николая Рухадзе.
Елена Лерман, ИА «РИА Мода»
